Учитель Михаил Арсланьян — о своём переезде, о новой жизни и о том, почему решение погрузиться в деревенскую жизнь оказалось самым верным из всех возможных вариантов:
«До программы я работал в баре исполняющим обязанности управляющего. Работа позволяла мне много путешествовать, и меня все устраивало. Но в какой-то момент я подумал, что происходит что-то не то. Сначала работа в баре была подработкой, а потом заняла все мое время. Я решил, что хочу заниматься чем-то более близким к литературе, которую изучал в университете, а еще хочу уехать из Петербурга. Я выбирал из нескольких вариантов. Когда-то я писал диплом по материалам древнерусских летописей, а в НИУ ВШЭ как раз открыли магистратуру по медиевистике, и я думал пойти туда. Кроме того, я мог уехать на остров Реюньон в Индийском океане, жить там год и работать на ферме. Это была не самая плохая опция. Пока раздумывал, я начал работать в сети «Хачапури и вино», где тоже были неплохие перспективы. Если бы я остался там, то сейчас открывал бы рюмочную на Невском проспекте. Кроме того, я смотрел вакансии в школах — как правило, в частных, потому что у меня не было педагогического диплома.
Один мой друг рассказал, что его знакомая работает в «Учителе для России», и познакомил меня с Леной Ярмановой, соосновательницей программы. Программа была одной из опций, и она победила, потому что мне все больше стало казаться, что я дорос до состояния, когда готов не только брать, но и отдавать. Мне хотелось заниматься чем-то, что будет полезно не только мне, но и окружающим. Я стал узнавать о программе и сначала рассматривал ее как возможность пойти в школу со всеми видами поддержки. Но пока я проходил процесс погружения, я понял, что программа отвечает и другим моим запросам: я могу поработать в маленькой школе и пожить в селе, как всегда хотел.
В моей школе учится 20 человек. Таких маленьких школ сейчас очень мало, а вскоре совсем не станет из-за политики укрупнения.
Маленькая школа — это большая семья. Все едят за одним столом, учителя относятся к ученикам как бабушки к внукам, и ко мне тоже все очень хорошо относятся. Важная черта сельской школы — люди делают все как для себя. К примеру, тетя Света, хозяйка моего дома и повариха школьной столовой, готовит так, будто кормит своих детей. Иногда она даже приносит в столовую продукты из своего огорода. А мне она время от времени приносит домашнее молоко.
Помимо желания поработать в сельской школе у меня был исследовательский интерес: я хотел понять страну, в которой живу, а половина страны живет в деревне. В Петербурге мне было не очень комфортно. Слишком много информации и бессмыслицы.
Людей в городе в 200 тысяч раз больше, но ты чувствуешь себя одиноким. В деревне люди живут сообществом, стараясь помогать друг другу по мере своих возможностей. В городе люди не чувствуют себя сообществом, там всегда есть на кого переложить ответственность. В деревне люди чувствуют, что есть вещи, которые никто не может сделать кроме них. Здесь я чужой для всех, но чувствую постоянную поддержку. Тетя Лена приносит мне варенье, тетя Света — молоко и грибы. Бывает, проводишь обычный тоскливый вечер, а соседка приносит беляши. Жизнь хороша в такие моменты.
Больше всего в сельской жизни мне нравится ее очищенность. В ней мало лишней информации, контактов в другими людьми. Мое восприятие очистилось в селе. Этот процесс переживается тяжело, но после него ты воспринимаешь все по-новому — гораздо ярче и сильнее. Голова работает лучше.
Я читаю стихи и переживаю их в десять раз сильнее, чем раньше. Информация несет большую ценность и воздействует на меня сильнее, чем раньше. Нет огромного количества визуального контента, который атакует в городе. Я чувствую меньше насилия по отношению к себе. Вначале жизнь казалась мне пустой, но потом я понял, что все, что заполняло её до этого, мне не нужно.
Школа занимает большую часть моего времени. Каждый день я провожу по 4-5 уроков и еще несколько часов трачу на подготовку. После рабочего дня, если позволяет погода, я гуляю по несколько часов. Пока было тепло, я часто собирал грибы или яблоки в заброшенном колхозном саду, а еще несколько раз рыбачил вместе с завхозом школы.
Я постепенно налаживаю контакт с детьми. Они живут в очень закрытом сообществе и не привыкли к новым людям. В школе сейчас учится всего 20 человек, в конце года еще семь выпустятся из девятого класса. Если из соседнего села не подтянутся еще дети, школу, возможно, закроют. Держать штат учителей, который равен числу учеников, довольно странно.
Сложнее всего мне сейчас окончательно решить для себя, зачем детям нужны предметы, которые я преподаю в отрыве от целей, которые навязаны нам обществом. Я точно не хочу преподавать литературу и русский язык для того, чтобы они сдали экзамены. Для чего на самом деле нужно преподавать русский язык и литературу? Я пока плохо это понимаю, но мне кажется, что за последние два месяца я продвинулся в понимании этого вопроса. Сейчас я близок к размышлению о том, что мне нужно не научить их читать, а показать, что чтение может быть интересным. Для этого нам нужно читать тексты, которые им близки. Сейчас мы читаем подростковые рассказы про их ровесников, которые испытывают те же трудности. Дети идентифицируют себя с этими героями. Сейчас мне кажется, что это первичная задача. Позже мы сможем поговорить о Пушкине».
P.S. Ещё больше подобных историй:
https://clc.to/H0LYiw
